Я давно ждала, что это обязательно появится. Странным образом распространяющаяся все шире культура айдентити (об этом будет отдельная статья) генетически связана с образами средневекового искусства, вырастающей из него готики и ее частного случая — елизаветинского стиля.
Поскольку у этих образов в современности отсутствуют жесткие социальные и экономические рамки, детали как маркер идентичности часто носят довольно условный, скорее назывной, чем содержательный характер.
Если говорить простым языком, то золотое шитье и набор драгоценных камней, которыми расшит камзол аристократа елизаветинской эпохи был текстом. Этот текст рассказывал о социальном статусе человека, о его политических пристрастиях, религиозной принадлежности или приверженности светским наукам, о влюбленности и поэтических наклонностях и еще о многом другом.
В современных работах, вдохновленных образами средневековья, готики и елизаветинского стиля, все эти детали, внешне повторяющие характер разных эпох, становятся декоративным приемом. Это немного похоже на то, как человек, не знающий иностранных языков, пытается имитировать чужую речь. Впечатление повествования возникнет, а вот понять ничего нельзя.
Однако, красота, считываемая на интуитивном уровне, остается. Она — в гармонии форм, в ясности линий, в изяществе орнамента, в соблюдении чувства меры.
Именно так, скорее интуитивно, чем рационально чувствует эту красоту 3D-художник из Ирландии Рори Бьёркман. Рори тонко улавливает дух искусства прошлых эпох и примеряет его к сегодняшнему дню, как примеряют театральный костюм. Это, как в опере, где артисты поют на языке оригинала. Можно не совсем понимать текст арии — музыка и голос сделают свое дело, донесут до зрителя настроение и атмосферу на невербальном уровне.
Рори Бьёркман делает действительно красивые вещи, очень изящные, интуитивно точно передающие эстетику утонченного аристократизма. Однако это вовсе не слепое подражание. Художник верно чувствует утрату того словаря, которым пользовались мастера готики, и посмеивается над своим и нашим общим несоответствием тому времени. Поэтому в его работах всегда есть легкий комический акцент.
Рори живет и работает в Дублине. Какое-то время он пробовал себя в Испании, но вскоре все-таки вернулся на родину.
Сначала он работал как 2D художник, но решил изучить 3D-искусство и создавать объемные вещи и скульптуру.
Его любимым материалом стал металл. Фактуру металла, его материальность, его тяжесть художник передает виртуозно. Старые, потертые, покрытые ржавчиной автомобили или ажурные рыцарские доспехи — все получается у Рори достоверным, осязаемым и очень красивым. Не случайно художник называет себя цифровым кузнецом. Не знаю, есть ли еще хотя бы один такой человек в мире, чья профессиональная идентичность именовалась так же.
Одним из первых опытов Рори Бьёркмана в роли цифрового кузнеца стала серия, посвященная жизни автомобилей. Рори говорит, что ему интересна судьба вещей, и что он осознает их хрупкую временность. Он показывает нам, как стареет металл, как трескается краска, покрывается пылью стекло, рассыпаются детали. Это настроение, понимание преходящего характера материальных форм созвучно «memento mori» (помни о смерти), которое пронизывало все искусство вплоть до 19 века.
Новой серией стали восхитительные образы, отсылающие нас к искусству Англии или Испании конца 16, начала 17 веков. В этих элегантно-комичных рыцарях и прочем рыцарском антураже явственно слышна легкая ирония великого Сервантеса и комедий Шекспира.
Рори обожает рыться в старых вещах. Он часто бродит по антикварным магазинам, где подмечает всякие детали, ищет вдохновение для создания новых текстур. «Некоторые антикварные магазины — золотые рудники, которые дают прекрасные референсы». Рори любит старые вещи, прежде всего за то, что у них есть история. Истории вещей художник старается закладывать и в свои работы.
Создавая новый образ или характер, Рори всегда продумывает, в какой среде, времени или мире находится вещь или персонаж, как внешняя среда будет влиять на внешний вид и почему. От внешней среды и внутреннего назначения зависят функциональные особенности образа, а они, в свою очередь, рождают дизайн.
Так, например, робот, главной функцией которого является подъем грузов, имеет слегка наклоненный торс и подпружиненные, немного согнутые в коленях ноги.
В ходе работы над своими созданиями, Рори решает не только эстетические, но и технические задачи. Мельчайшая детализация, которая так декоративно выглядит, на самом деле обеспечена реальной физической геометрией. Чтобы добиться такого решения, художник использовал перенос сетки на геометрию через UV-редактор.
Рори находится в состоянии постоянного поиска и обучения.
В своих первых проектах он использовал Maya, это его стандартное программное обеспечение для моделирования объектов с поверхностью из твердых материалов. Для работы с текстурами он любит применять MARI. При рендеринге фантастические результаты художник получает в Mental Ray, но для простых изображений ему бывает достаточно Maxwell Render, у которого, по мнению Рори, есть некоторые очень приятные функции, например, возможность приостановить рендеринг или установить определенное время рендеринга.
Много времени художник уделяет совершенствованию мастерства в Marvelous Designer и Zbrush, так как хочет ввести в свои сюжеты и органические объекты.
Главный принцип художника — делать то, что действительно любишь. Он считает себя счастливым человеком именно потому, что ему удается воплощать этот принцип в жизнь. Как бы дальше ни складывалась его карьера, он видит ее только в творческой области.
Вдохновение Рори черпает в своих любимых антикварных лавках, в изучении исторических материалов и в работах других цифровых художников, особенно Петра Яблонского и Олега Вдовенко с их мрачным сюрреализмом.
Из традиционных художников Бьёркман больше всего ценит Нормана Роквелла и Алекса Росса.
Сегодня музей знакомит зрителей с частью работ художника и с нетерпением будет ждать продолжения.
Больше работ художника можно посмотреть здесь